Глава шестнадцатая

Битва при Кундуруше

Войско двигалось вдоль реки Хоасп, стиснутой горами. Местами горы подступали вплотную к реке, образуя своеобразный скальный коридор, и тогда воинам приходилось двигаться по узким обходным тропам, издавна проложенным живущими здесь горцами.

Достигнув Экбатан, Дарий обнаружил в городе немногочисленный персидский гарнизон. Гидарна же в Экбатанах не оказалось.

На вопрос царя, где сейчас находится мидийский сатрап, начальник гарнизона с полупрезрительной усмешкой ответил:

– Прячется в горах.

– От кого прячется? – Дарий нахмурился.

– От восставших мидян, повелитель, – ответил военачальник. – Фравартиш дважды разбил войско Гидарна на равнине, потом загнал его в горы близ Кампанда. Там теперь Гидарн и отсиживается.

– Фравартиш пытался захватить Экбатаны? – удивился Дарий.

– Да, он был здесь, повелитель. Приносил жертвы Митре и Варуне, после чего жрецы-маги возложили на него царскую тиару. Затем Фравартиш ушел в Нисайю.

– Велико ли у него войско? – поинтересовался Дарий.

– Немалое, – подумав мгновение ответил военачальник. – Одной конницы тысяч восемь наберется. Пехоты так и вовсе, видимо-невидимо! Признаться, я ожидал штурма дворцовой крепости, но Фравартиш то ли не пожелал губить своих людей, то ли куда-то торопился. Как нагрянул в Экбатаны внезапно на рассвете, так же неожиданно и ушел со всем войском до восхода солнца.

– А ты видел этого Фравартиша? – Дарий с любопытством заглянул военачальнику в глаза.

– Видел, – кивнул тот, – правда, только издали, повелитель. Я стоял на крепостной стене, когда Фравартиш производил на площади смотр своим войскам.

– Каков он? Молодой или старый?

– Примерно твоих лет, повелитель.

– Правда ли, что у Фравартиша имеются сторонники по всей Мидии?

– Да, повелитель.

– И в Экбатанах?

– Есть и в Экбатанах его люди.

Дарий хотел было отправить гонца к Гидарну. Однако Гидарн неожиданно сам нагрянул в Экбатаны со своим конным отрядом, прознав, что здесь находится сам персидский царь.

Дарий давно не видел Гидарна и поразился происшедшей в нем перемене. От его былого щегольства ничего не осталось. Вместо длинных мидийских одежд, расшитых золотыми нитями, теперь Гидарн носил штаны из грубой ткани, пропахшие лошадиным потом и перепачканные сажей. Еще на нем была короткая замшевая куртка, надевавшаяся через голову, подпоясанная кушаком. Его всадники, так же как и Гидарн, были обуты в простые кожаные башмаки с носками. Некогда роскошная борода Гидарна была коротко подстрижена, незавитые усы неопрятно торчали в разные стороны. Вместо персидского кидариса на голове у Гидарна красовалась шапка, какие носят кадусии в своих холодных горах.

На упреки Дария в неумении вести войну с восставшими мидянами Гидарн дерзко ответил:

– Хорошо, сидя на дереве, давать советы тому, кто в одиночку борется с медведем. У меня горстка воинов, из них половина вот-вот разбежится, а за Фравартиша стоит вся Мидия. Я вообще удивляюсь, что до сих пор еще жив.

Среди приближенных Дария прокатился недовольный ропот: дерзость Гидарна, как и его внешний вид, возмутила вельмож.

– На прием к царю следовало бы явиться в более приличном одеянии Гидарн, – прошипел евнух Багапат, отвечавший за придворный церемониал, а заодно являвшийся глазами и ушами оставшейся в Вавилоне Атоссы.

– Надеюсь, царь меня простит, – нимало не смутившись, промолвил Гидарн. – Дарий сам воевал и знает, что такое походная жизнь, полная опасностей.

Заметив, что Гидарна прямо-таки шатает из стороны в сторону, Дарий обеспокоенно спросил:

– Ты не ранен, Гидарн?

– Нет, повелитель. Просто я две ночи не спал и еще не пришел в себя после долгой скачки.

– Ступай, отдохни, – сказал Дарий. – Завтра поговорим.

Гидарн отвесил царю низкий поклон и зашагал к выходу из тронного зала. Не доходя до дверей, он вдруг свалился на пол и остался лежать, будто сраженный наповал меткой стрелой.

– Так я и думал, – проворчал Дарий, – он ранен. Лекаря сюда!

Появился лекарь, с помощью слуг Гидарна осторожно перевернули навзничь, разрезали на нем куртку и тонкую исподнюю рубашку.

Из-за спин столпившихся придворных Дарий не мог видеть, что случилось с Гидарном, а покидать трон ему было нельзя по этикету. Дарий подозвал к себе Аспатина.

– Узнай, жив ли Гидарн. И сообщи мне.

Аспатин поклонился и неспешной походкой, волоча по полу край своего роскошного длинного плаща, направился к толпе, сгрудившейся вокруг упавшего Гидарна.

Скоро он вернулся назад, да не один, а с лекарем.

– Что? Умер? – невольно вырвалось у Дария.

– Гидарн жив, повелитель, – ответил Аспатин. – Он просто спит.

– Это правда? Спит?! – Взгляд царя обратился к лекарю.

– Организм Гидарна настолько измотан бессонными ночами, что сил на бодрствование у него больше не осталось, – пояснил врач. – Налицо полное физическое перенапряжение, государь.

– Но это не опасно? – спросил Дарий. – Гидарн не умрет?

– Гидарну нужно отоспаться, – сказал лекарь, – и силы вновь вернутся к нему.

– Уложите его в моих покоях, и пусть никто его не тревожит, – распорядился Дарий. – Дайте мне знать, как только он проснется.

На военном совете проспавшийся Гидарн был уже не так угрюм, но по-прежнему вызывающе-язвителен. Войско Фравартиша Гидарн считал непобедимым не только из-за его многочисленности, но главным образом потому, что это войско обладало способностью появляться внезапно и так же внезапно исчезать.

Тем военачальникам, которые пришли вместе с Дарием и надеялись быстро разбить Фравартиша, Гидарн пояснял с еле заметной издевкой:

– Поначалу и у меня в свите было немало таких смельчаков. Но после первой же битвы с Фравартишем этих смельчаков можно было по пальцам перечесть. После второго сражения из моих задир в живых не осталось никого. А ведь все они были рубаки хоть куда!

– Перестань, Гидарн, – поморщился Интаферн, – твоя ирония здесь не к месту. У Дария лучшее войско на Востоке! Вспомни, с этим войском побеждали Кир и Камбиз.

– Ошибаешься, друг мой, – тяжело вздохнул Гидарн, – ныне лучшее войско у Фравартиша. Он сам когда-то воевал под началом Кира и владеет военными премудростями не хуже нас с тобой. В этом я уже убедился.

– Я не узнаю тебя, Гидарн, – промолвил Мегабиз. – Какого страху нагнал на тебя Фравартиш! Неужели он совсем непобедим?

– Фравартиш, конечно, смертен, как все мы, но удача почему-то всегда на его стороне, – хмуро произнес Гидарн. – Не иначе, он заручился поддержкой самого Вэрэтрагны.

Льстецы в окружении Дария наперебой заговорили о том, как умело и стремительно царь победил Нидинту-Бела, преодолел широкий Тигр, без боя взял Вавилон. Что для Дария какой-то там Фравартиш!

Царю стало противно слушать эти угодливые восхваления, и он повелительным жестом призвал всех замолчать.

– Гидарн, за те месяцы, что ты воюешь с восставшими мидянами, изучил ли ты тактику мятежников? – поинтересовался царь. – Смог ли ты подметить, в чем секрет успехов Фравартиша на поле битвы? Нашел ли в его тактике уязвимые места?

– Тактика восставших одна и та же: они повсюду и нигде, – без раздумий ответил царю Гидарн. – Их бесполезно окружать или загонять в теснины. Мятежники, как вода, просачиваются между пальцами, внезапно нападают с флангов или сзади, сыплют градом стрел с горных вершин. И наше с ними сражение превращается в какие-то бессмысленные стычки. Я несколько раз опрокидывал и гнал конницу Фравартиша, но все кончалось тем, что мои воины оказывались в ловушке и во множестве погибали. Пленных мидяне не берут. Они убивают всех персов, угодивших к ним в руки. А затем воздвигают пирамиды из отрубленных голов на месте выигранных сражений. Уязвимые места? Их нет…

– Прекрасно! – не сдержавшись, зло воскликнул Аспатин. – Тогда мы тоже не станем брать в плен воинов Фравартиша. – И он тут же виновато потупился, заметив, что его реплика не понравилась Дарию.